Идеей вообще мы называем то, что само по себе достойно быть.
Показательное определение, ярко характеризующее рассуждения автора и их глубину.
Алмаз есть предмет в своем роде совершенный, ибо нигде такая сила сопротивления или непроницаемости не соединяется с такою светозарностыо, нигде не встречается такая яркая и тонкая игра света в таком твердом теле.
Точно так же хотя по силе индивидуального единства этот простейший организм(червь) все-таки превосходит всякий алмаз, ибо не может, подобно сему последнему, безразлично дробиться, оставаясь самим собою, однако в смысле органическом это единство настолько слабо, что даже иногда не выдерживает идеи организма (способность делиться по членикам). Таким образом, с точки зрения собственно эстетической червь, как крайне несовершенное воплощение своей хотя сравнительно и высокой идеи (животного организма), должен быть поставлен неизмеримо ниже алмаза, который есть совершенное, законченное выражение своей, хотя и малосодержательной, идеи просветленного камня.
Для идеи “просветленного камня” дан четкий физический критерий успешности реализации, и потому легко определить, насколько тот или иной минерал соответствует этой идее. Однако с червем ситуация менее очевидна. Предположим, что существует живой червь, тело которого сделано из камня (или любого другого прочного материала) и который, в отличие от обычного червя, не способен делиться. По критериям автора такой “каменный, неделящийся червь” оказался бы более совершенным воплощением идеи животного организма. Но при этом он столь же отвратительный, как и обычный червь. Ситуация становится еще нелепее, если, следуя примеру с алмазом, попытаться сравнить женщину как совершенную реализацию идеи животного организма с червем или крысой. Понять, что больше на нее похоже возможно, но, вероятно, потребует немалой усидчивости — и очень злого мужа. Отсутствие градации в женских реализациях намекает на совеременную этику и на вредные привычки автора, стереотипно приписываемые русскому человеку. Такой подход вряд ли поможет выяснить, кто красивее — червь или крыса, тетя Зина или баба Нюра, не говоря уже о сравнении птеродактиля с бегемотом.
И почему одни идеи выше других? Складывается впечатление, что автор интуитивно, опираясь на субъективную оценку, выстраивает иерархию идей и степени совершенства их реализаций. Отсутствие систематического подхода и четких критериев становится очевидным, когда автор пытается объяснить, почему обезьяна уродливее бабочки, хотя, без сомнения, обезьяна является более совершенной реализацией идеи животного организма:
Третья причина безобразия в животном царстве, и именно у некоторых высших (позвоночных) животных (лягушки, обезьяны), состоит в том, что они, оставаясь вполне животными, похожи на человека и представляют как бы карикатуру на него.
Присутствие отражающих поверхностей в доме нередко приводит к игре фантазии. Наверное, десятая причина безобразия в животном мире — это положение Луны и Марса. На самом деле, все это можно было опустить и прямо сказать: единственная причина безобразия — его личная неприязнь, а факты всегда найдутся. Еще более спорным, со всех точек зрения, является утверждение о том, почему кит безобразен:
…преобладание бесформенной массы делает некрасивыми и таких высших животных, как киты и тюлени
В итоге интересная мысль о том, что красота — это цель эволюции, под тяжестью размышлений автора превратилась в интерпретацию его личных вкусов. В этой системе идея соловьевости оказывается важнее любой другой идеи.
Также интересен аргумент о вымирающих видах:
Если бы они удовлетворяли своему назначению и заслуживали одобрение Творца, как могло бы случиться, что они окончательно исчезли с нашей земли, уступив место формам более уравновешенным и гармоническим.
Во-первых, непонятно, чем любой из ныне существующих живых организмов более уравновешен и гармоничен, чем тираннозавр. Во-вторых, почему исчезновение вида должно свидетельствовать о какой-то ошибке? Творец создал не одноуровневый идеальный баланс, работающий лишь здесь и сейчас, а многоуровневую систему, способную эффективно функционировать и адаптироваться к изменяющимся условиям. Подобно естественным процессам саморегуляции и обновления, природа действует и в отношении животного мира, порождая одни виды и сокращая другие — вплоть до уничтожения, когда это необходимо. Тем самым она организует и поддерживает тонкую грань жизни. Изменения в природе не указывают на ошибку, а отражают ее сложность и совершенство. Как человек проходит путь от зиготы к взрослому состоянию, так и природа находится в непрерывном росте и развитии: то, что было необходимо на ранней стадии, со временем становится лишним.
Самое красивое в этом эссе:
Поскольку здесь светлая форма и темное вещество впервые органически нераздельно сливаются в одно целое, растение есть первое действительное и живое воплощение небесного начала на земле, первое действительное преображение земной стихии. Два космогонические начала, которые в явлениях неорганического мира лишь поверхностно соприкасаются и извне возбуждают друг друга, здесь действительно соединяются и порождают одну неделимо-двойственную небесно-темную сущность растений.